“Люди едут туда, где есть работа, за которую платят. Единственным противовесом может быть как раз оплачиваемая удаленная работа, но работодатель будет стараться, конечно, удаленному работнику платить минимально. Все уже, надеюсь, догадались: работа на удаленке чрезвычайно выгодна работодателю, но невыгодна работнику. Работодатель экономит вообще на всем: он этого работника не обогревает, не кормит, не убирает за ним, не оплачивает помещение, в котором он находится, не обеспечивает его даже техникой и никак не поддерживает его рабочее место. Всё это сотрудник должен сделать сам, и при этом принести работодателю готовый чистый продукт, который оплачивается только деньгами.
Это, конечно, трудовые отношения 18 века: надомный труд, работная изба, в которую мы все теперь превратили собственные жилища, и прялка. Как в известной сказке, где жена короля должна была напрячь льна в чрезвычайно больших количествах, потому что иначе ей отрубят голову — все мы сейчас оказались в таком положении. Некоторые наивные люди продолжают радоваться, «о боже мне не надо ехать на работу» и там «рядом со мной не сидят неприятные коллеги»… Но, понимаете, вы опять же сами за собой убираете, сами себя кормите, сами моете свою посуду. У вас нет никакой границы между рабочим временем и нерабочим, между рабочим пространством и жилым — вам некуда деваться из этого самого своего жилья…”
Работа на удаленке: пределы возможностей
“Также есть некоторая граница возможности перехода на удаленную работу. Трудовой коллектив — понятие, несколько скомпрометированное советским словоупотреблением — действительно существует. Людям нужно пребывать совместно для того, чтобы образовывать новую общность, которая не сводится к сумме всех отдельно работающих ее членов. Коллективная динамика труда существует. Если работодатель думает, что наберет разных сотрудников, никак не связанных друг с другом, и каждому из них даст по кусочку работы, а потом получит результат — то нет. Когда он сложит все эти кусочки, обнаружится, что чего-то не хватает. Еще раз повторю: в социальном пространстве ничто не побеждает до конца и ничто не уничтожается полностью — все процессы происходят одновременно.
Не все перейдут на удаленку. Люди будут продолжать приезжать в столицу, потому что здесь есть работа, за которую платят. Кто-то будет работать из своего родного города или поселка, но получать деньги там, где платят больше. В свою очередь, работодатель будет стараться платить удаленным сотрудникам меньше. В этой динамике будет вырабатываться наш новый общественный договор. Плохо, что этот общественный договор вырабатывается в процессе противостояния очень неравносильных сторон. У работника мало прав и мало возможностей, государство на стороне работодателя, люди не объединены. Возможности для эксплуатации здесь, конечно, очень большие.
[В России] сейчас основным работодателем становится государство, и никаких просветов здесь не видно. Государство в состоянии, по крайней мере, пока, платить своим сотрудникам — от госслужащих до работников госкорпораций и госбанков. Оно и дальше будет очень выгодно смотреться на рынке труда по сравнению с другими компаниями, которые платить не могут или вовсе исчезли…”
Екатерина Шульман, политолог
Leave a Reply