Политолог Екатерина Шульман о том, как пандемия формирует наш разделенный опыт (начало цикла здесь и здесь):
“Парадоксально, что мир, закрывшийся и вернувшийся к состоянию XIX века, когда люди почти не выезжали из своего естественного ареала обитания, одновременно никогда не был столь единым. Сейчас он буквально живет одной темой. Общее бедствие объединяет. Мы видим, как коллективный разум человечества бьется над одной-единственной проблемой. Такого не было, пожалуй, со времен “атомной гонки”. Однако сейчас за происходящим следит и в нем заинтересовано гораздо большее количество людей.
Именно в такие минуты создаются те союзы, которые потом будут определять лицо мира. Так было после Первой мировой войны, так было и после Второй. Кто будет в этой новой лиге победителей? Кто будет среди условных новых членов антивирусного Совбеза? Пока мы этого не знаем.
Но мы можем предположить, что развитые страны могут встать перед необходимостью в большей степени брать на себя ответственность за системы здравоохранения стран более бедных. Иначе они становятся источником возобновляющихся волн тех болезней, с которыми сами уже справились. Весь эффект болезненного и затратного карантина может быть разрушен, если в стране, имеющей с вами сообщение, началась новая вспышка или у государства нет сил справиться со старой.
То, что сейчас происходит, называется “разделенный опыт”. Это опыт, который многие люди разделяют одновременно. 11 сентября было таким предыдущим разделенным опытом.
После того дня появились новые спецслужбы с новыми полномочиями. Кроме того, начали разрабатываться и внедряться новые практики надзора. То, что мы сейчас видим — камеры в публичных местах, распознавание лиц и прослушивание разговоров как законодательная практика — началось именно тогда. Наши повседневные практики, в частности то, как мы летаем и как нас осматривают — и мы считаем это нормальным, — также возникли после 11 сентября…”
Leave a Reply