“О последствиях пандемии говорить еще очень рано. Однако важно понимать, что внешние факторы и чрезвычайные ситуации не приносят в социальное пространство ничего нового — они лишь усиливают те тенденции, которые развивались до этого. Общества, системы управления, корпорации и граждане реагируют на происходящее, исходя из того набора инструментов, которым располагали до чрезвычайной ситуации. В этом смысл известной мудрости о генералах, всегда готовящихся к прошедшей войне. В некотором смысле все мы, индивидуально и коллективно, такие генералы.
Кризис показал, что правительства стран мира больше не могут позволить себе пустить инфекционный процесс на самотек, для своего политического выживания они должны продемонстрировать, что делают все, чтобы люди не умирали.
В прошлом довольно легко было представить, как ситуация с похожим заболеванием рассматривается как обычный сезонный всплеск, который заберет положенные ему жертвы с неизбежностью стихийного бедствия. Но при новых этических нормах такая логика перестает быть возможной из-за повышения цены человеческой жизни.
Примат ценности человеческой жизни
Когда люди XX века смирялись с ограничением свободы, оправданием были большие цели: победа над врагом, строительство грандиозного объекта, грядущий золотой век. Люди XXI века готовы терпеть и ограничивать себя не ради того, чтобы пострадать сейчас, а потом увидеть светлое будущее, а ради того, чтобы не пострадал никто или чтобы жертвы были минимальными. Те неудобства, которые мы терпим, и те ограничения, которые многим кажутся признаком какой-то повышенной государственной свирепости, на самом деле суть выразительное проявление того, как выглядит культ безопасности на практике.
Человеческая жизнь стала настолько дорога, что никакое правительство в мире не может себе позволить человеческие потери, если общество считает, что их можно было бы предотвратить. При этом и демократические, и авторитарные государства действуют довольно схоже в части введения ограничительных мер, хотя весьма различно в том, что касается мер поддержки. Современная экономика — это экономика услуг, а не ресурсов. Следовательно, сбережение людей — производителей и потребителей услуг — экономически целесообразно, каким бы убыточным это не казалось в краткосрочной перспективе.
Гуманистическая культура, как оказалось, жертвует свободой ради сохранения того обобщенно понимаемого здоровья, которое является относительно новой социальной ценностью. Нынешнее понимание этого понятия подготовлено такими разнородными, казалось бы, процессами предыдущих десятилетий, как рост средней продолжительности жизни, успехи медицины, культ здорового образа жизни и сетевая культура, побуждающая людей демонстрировать, как они выглядят и насколько социально престижные занятия могут себе позволить…”
Екатерина Шульман, политолог
Leave a Reply